Как скот Теребовлю спас

Один раз пошли турки и татары на Теребовлю. А уже был у нас новый дворец. Тот, что сейчас в городе на горе.
Как велось в таких случаях, все люди отправились во дворец и несли каждый свой скарб, кто что имел: гнали коровы, лошади, овцы, козы. А двор на замчище большой, то охрана всех пускала. Ибо на случай долгой осады, и живность спасала бы людей от голодной смерти.
Как кончился поток людей, то солдаты и посполитые заложили вдоль по дороге вверх зубьями бороны, убивали острые колья. А волами волокли из леса терновый хворост и закладывали все возможные проходы.
Замок в Теребовле в то время был недоступен с полудня. Толстые четырехметровые стены, 15 медных пушек, а гора такая крутая и высокая, хоть на четвереньках лезь. А с северной стороны подпер замок темный бор и глубокий овраг, только что и был один неширокий проход. Отсюда и ждали теребовлянцы нападения. Знали сокрушительную мощь конницы татарской и набили вдоль прохода железные прутья, накопали ям, наделали завалов деревьев.
А турки уже в городе хозяйничают. Главный лагерь ханский стоял на сливе Гнизной и Серета. Выжидают и принюхиваются зайды. Горят человеческие дома. А теребовлянцы ждут.
Но вот потянулись турки в крепость. Не впервые брали каменные крепости, то шли смело и алалакали как бешенные. Ударили замковые пушки раз, и второй раз. Покатились люди и лошади. Одно ядро растаскало целый десяток. Но враги лезут, как саранча.
Отозвались турецкие осадные орудия и ранили много скота. Окровавленные волы и лошади метались по двору, и крик стоял большой. А янычары уже круг терновых валов; и падают кони, волокут кишки, ломают ноги. Вернули турки, и снова стало тихо. С тем стемнело.
В замке воевода собрал совет, но паны не пришли к согласию. Каждый считал себя за гетмана и вопил: "Не позвалям!" Так и разошлись ни с чем.
Но тут пришли на совет старые люди и просили держать слово кузнецу Лемешку Нестору. Тот кузнец уже имел добрых восемьдесят лет. Мудрый был и почтенный. Все согласились с его советом и принялись за работу.
Как за полночь утихло в лагере враждебном, то из замковых подвалов вынесли свечи, пряжу. А из женщин поснимали ленты и платки... Все ото нацепляли до голов скота, к рогам и хвостам, вымазали жиром и маслом, и одновременно подожгли.
Что тут делалось, один Бог ведает! А уже дороги расчищены, ворота открыты и все то горящее стадо дико верещит и бросается на волю.
Можете себе представить, что натворила бедная скотина в лагере. Ведь первыми же сорвались и побежали лошади янычарские, а их были тысячи. Как перебежало вот это все через палатки, то никого не стало. Сгинуло войско, а с ним и хан татарский, что Гайсином звался. А то место, где стоял его шатер, поныне называют Гайсином.

Михаил ГРИЩУК
1978, Теребовля